Информационный портал о путешествиях по
России Страна.Ru опубликовал интервью с одним из самых известных
фотографов Байкала, Сергеем Шитиковым
— Сергей, вы не раз возвращались в
места, где уже снимали. Не надоедает работать с одними и теми же,
пусть и красивыми, видами?
— В зависимости от обстоятельств и от издания,
над которым работаю, я выезжаю в экспедиции по Байкалу от 2-3 раз в
месяц до 1-2 раз в год. Но рутиной назвать такие поездки никак не
могу. Может, внешне я и остаюсь спокойным, но внутри — такой кайф,
покруче всяких экстази! Как бы банально это ни звучало, но
человеческой жизни не хватит, чтобы фотографически исчерпать тему
Байкала. Даже если объект съемки один и тот же, все равно он каждый
раз другой. Меняются сезоны, меняется свет, меняется твое
собственное состояние. Кроме того, даже я, почти тридцать лет
путешествующий по Байкалу, был далеко не везде — надо же понимать,
какие здесь расстояния и как тяжело попасть в некоторые места.
Очень хочется побывать в «Песчанке» — это местность на иркутском
берегу в средней его части. Там отличное сочетание огромных скал и
золотых пляжей…
— Иркутская область и Бурятия вечно
соперничают: где Байкал красивее, где удобнее отдыхать, где природа
до сих пор заповедная. Вам, как фотографу, где
интереснее?
— Иркутский берег в среднем более гористый,
бурятский — более пологий и уютный. В этом нет ни плюсов, ни
минусов. Мне нравится везде, где нет человека. А таких мест на
западном, иркутском берегу, пожалуй, больше — из-за его гористости.
Но зато в доступных человеку местах с иркутской стороны — просто
ужас. Народу и сопутствующей людям грязи — навалом. Могу назвать
три зоны, которые мне больше всего по душе — это Чивыркуйский залив
(Бурятия), Ольхон (Иркутская область) и Северный Байкал (Иркутская
область и Бурятия).
— За тридцать лет, что вы снимаете
Байкал, что изменилось?
— Грязь и еще раз грязь. 99% процентов этой
грязи развели в последние годы наши же соотечественники. Из них
примерно 80 процентов — иркутяне, 18 — жители Бурятии (не потому,
что они культурнее, а потому, что их просто меньше) и 1 процент —
все остальные. Циничное и бездумное захламление Байкала задевает и
меня, и всех, кто действительно любит природу. Думаю, что Адама с
Евой изгнали из рая именно за то, что они гадили где ни попадя. Как
бы и всех нас не изгнали с Земли.
— Вы долго жили в Москве и Петербурге,
но все-таки вернулись в родной Улан-Удэ. Из-за того, что Байкал под
боком?
— Дело в природе как таковой. В Бурятии она
хороша не только на Байкале. А в Москве я зверски соскучился просто
по соснам. Я вообще пришел к выводу, что большой город
противоестественен для человека. Город размером с Улан-Удэ — самый
нормальный для жизни. Есть все блага цивилизации и в то же время —
кругом природа, до нее рукой подать. Те, для кого города вроде
Москвы или Петербурга — родные, не могут объективно их оценить. А
если объективно — это очень плохие города. Питер — немного получше
Москвы. Образно говоря, если «Париж стоит мессы», то Москва точно
ее не стоит.
— Насколько мне известно, по образованию
вы художник. Писали байкальские пейзажи?
— Никогда, несмотря на то, что почти десять лет
в 1970-е годы работал непосредственно по профессии —
художником-оформителем. Дело в том, что когда я в первый раз попал
на Байкал, я уже видел окружающий мир только через объектив. До
Байкала я писал пейзажи, но, попав сюда с фотоаппаратом, понял, что
кистью то, что я вижу, я не смогу передать так же живо, как
фотографией. На полотне я уже буду воспроизводить картинку по
памяти, она будет ускользать. А на Байкале окружающее пространство
прекрасно настолько, что нужно поймать одну секунду, когда оно
становится еще прекраснее. Поэтому после того, как я впервые
побывал на Байкале, я не написал ни одного пейзажа. И пока не
собираюсь.
— Если посчитать все снимки, которые вы
сделали на Байкале, сколько наберется?
— Во времена дефицита хорошей пленки я снимал
экономно. Одна-две тысячи кадров в год. С переходом на цифру — в
десять раз больше. Итоговая сумма — от ста до двухсот тысяч кадров
за 27 лет съемок на Байкале. Этих фото хватило бы на восемь-десять
альбомов. Впрочем, если делать их с разными концепциями, то в два
раза больше. Пока удалось выпустить четыре альбома и сделать
несколько специализированных выставок, посвященных Байкалу.
— И в чем главная сложность байкальских
съемок?
— Думаю, сложность и особенность только одна:
из-за того, что вокруг очень красиво, снимаешь даже слишком много,
не останавливаясь. Раньше из-за такого режима нон-стоп не хватало
пленки, сейчас — заряда аккумуляторов. При этом ни на что другое,
кроме съемки, не остается времени: ни на отдых, ни на спокойное
созерцание, ни на рыбалку. А выдохнуть и отложить камеру в таких
местах бывает крайне полезно.
— Отдельная тема — съемки животных.
Насколько сложно их поймать в объектив в заповедных местах
Байкала?
— В отличие от африканских заповедников, где лев
может спокойно гулять по вашей машине, наша живность очень пуглива
и скрытна. Чтобы хорошо снимать нашу фауну, надо на это
профессионально затачиваться, то есть стать фотоанималистом. Либо
быть каким-то особым везунчиком, на которого выбегают звери и
позируют ему. Я, увы, не из таких. Поэтому в моем активе из фауны
пока только нерпа, которую я снимаю из скрадка — этакой засады
поближе к лежбищам нерп. Нерпы, несмотря на свою кажущуюся лень и
размеренность, очень шустрые и очень пугливые. Их может спугнуть
даже яркий цвет в одежде, не говоря уже о шуме. Так что для того,
чтобы сделать удачный кадр, нужно стать практически невидимкой и
подстраиваться под их режим.
— Всех, кто на Байкале не бывал,
настойчиво убеждают, что здесь некая особенная энергетика, которая
просветляет, чуть ли не разрешает вопросы бытия. Эта фанатичная
вера в ауру и энергетику Байкала имеет под собой разумное
основание?
— Особое влияние Байкала на человека — не миф.
Но оно действует не на всех и не всегда, а порой — не сразу.
Например, меня он захватил только с третьего захода, через
несколько лет после первого знакомства. И я не могу сказать, что
все люди, живущие у Байкала — какие-то особо просветленные. Нужна
внутренняя готовность. В теме влияния Байкала на человека я бы
вообще избегал использовать слова «просветление», «смысл жизни» и
прочую лабуду. Фанатизм вокруг Байкала распространяется либо теми,
кто это особое влияние реально на себе почувствовал, либо теми,
кому это для чего-то нужно.
Сергей Шитиков — член
Русского географического общества и Союза фотохудожников России,
один из ведущих фотографов русского отделения National Geographic.
Свой послужной список Сергей воспроизводит кратко: «Званий нет,
наград и публикаций — дофига». За три десятка лет в профессии
Шитиков стал одним из самых популярных фотографов в Бурятии, его
снимки есть в каждом серьезном издании о республике и о Байкале в
частности. Последний крупный проект, основой которого стали снимки
Сергея, — «За чистое будущее озера Байкал», организованный при
участии Программы развития ООН и журнала National
Geographic.
Источник:http://strana.ru/journal/21283659