Андрей Ваганов 
Начавшийся 15 июня второй этап российской научной экспедиции «Миры» на Байкале» сразу же принес сенсационные результаты.
Напомним, экспедиция стартовала 29 июля 2008 года. Знаменитые российские глубоководные обитаемые аппараты «Мир», которые даже до затонувшего «Титаника» добирались, начали погружения на дно самого глубокого озера на планете. Но если в прошлом году сам факт таких погружений можно было рассматривать как выдающееся техническое достижение, то в нынешнем сезоне – а планируется сделать от 60 до 100 погружений – желательно предъявить и сугубо научные результаты. И вот, пожалуйста…
«Российские ученые – участники погружений «Миров» на Байкале считают, что озеро может быть заметно моложе, чем считалось ранее», – об этом со ссылкой на слова сотрудника Геологического института СО РАН Александра Татарникова сообщило агентство Интерфакс. Если до сих пор общепринятым считалось, что возраст самого большого пресноводного озера на Земле составляет 25–30 млн. лет, то теперь исследователи пришли к выводу, что «наполнение водой этого озера произошло совсем недавно: 6–8 тыс. лет назад». То есть Байкал помолодел сразу почти в 5 тыс. раз!
К каким последствиям для геологической науки – да и мировоззренческим последствиям вообще – может привести это открытие, если оно подтвердится, даже сказать трудно. Тут даже историософские опыты академика Фоменко покажутся детским лепетом.
Речь идет об уникальном, в полном и незамутненном смысле этого слова, природном объекте. Длина Байкала – 636 километров, ширина – до 80 километров. Зеркало озера находится на высоте 456 метров, а дно байкальской впадины – на 1164 метра ниже уровня океана. (Это самое низкое место на суше нашей планеты.) Объем Байкала – 23 тыс. куб. километров (столько же воды на несравненно большей площади вмещает Балтийское море). Это 20% пресной воды планеты. Не случайно монголы называют Байкал Далай Нор (Великое озеро), а эвенки – Ламу (Море).
Как и когда возник этот огромный провал, заполненный водой?
«Геологи привыкли к тому, что земная кора при горизонтальном движении континентов обычно как бы коробится, создавая горы – Гималаи, Памир, Тянь-Шань, – пояснил в беседе с корреспондентом «НГ» доктор геолого-минералогических наук, профессор Московского государственного геолого-разведочного университета Александр Портнов. – Но, чтобы возникло огромное «корыто» Байкала, земную кору потребовалось опустить на пару километров вниз. Такие структуры опускания геологи называют грабинами, или рифтами. Они возникают в условиях растяжения. При этом мощность коры уменьшается, и в ней возникают длинные, узкие трещины. Байкал – это огромный грабин».
По словам нашего эксперта, геологические наблюдения грабин байкальской системы показывают, что эти рифтовые структуры возникли и заполнялись осадочными породами еще в неогене, то есть как минимум 20 млн. лет назад. Это мнение вполне согласуется с данными о неповторимом животном мире Байкала. Действительно, из 1200 видов животных, обитающих в Байкале, три четверти – эндемики, то есть не встречаются больше нигде в мире.
«Очевидно, что такая сложная экосистема не могла возникнуть совсем недавно, – подчеркивает профессор Портнов. – Оценка возраста Байкала в 6–8 тысяч лет резко отличается от общепринятых представлений о возрасте этого грандиозного пресноводного бассейна. Делать такой вывод только на основании данных подводных погружений по меньшей мере преждевременно. Возможно, что за такими «открытиями» стоит погоня за сенсацией и необходимость как-то оправдать эти глубоководные погружения».
Нужно ли продолжать глубоководные погружения на Байкале? Несомненно нужно. И в этом пункте трудно не согласиться с мнением геолога Александра Татарникова, что «для подтверждения новой гипотезы необходим целый комплекс исследований».
Другое дело, что правило корректности научных выводов еще никто не отменял. Особенно, когда новые гипотезы противоречат твердо установленным фактам.
С другой стороны, вполне можно и порадоваться за российских ученых. Кажется, они потихоньку начинают осваивать западную науку куртуазного выбивания денег из государства на свои исследования. Основной закон этой науки хорошо сформулировал профессор Ли Нисбетт (США): «Журналисты, если с ними общаться, все переврут, а если не общаться, то денег на научные проекты не получишь».